Упущенный шанс для установления

 

Валиа Каймаки

журналист, Афины

LE MONDE DIPLOMATIQUE

#12, декабрь 2002 г.

 

 

 

Отложенный во время муниципальных выборов в октябре 2002 года, вопрос взаимоотношений Греции с Православной церковью  вспыхнул с новой силой. Безусловно, архиепископ Христодулос проиграл битву удостоверений личности: как и требовал Европейский Союз, религиозная принадлежность там не фигурирует. Но правящая социалистическая партия (ПАСОК) не воспользовалась этой победой, чтобы ускорить отделение церкви от государства. Конституционная реформа 2001 года могла бы предоставить такую возможность.

 

Дебаты в греческом парламенте в конце сентября 2002 года по проекту закона, касающегося «медицинской помощи репродукции человека», вызвали живую реакцию Православной церкви: архиепископ Христодулос требовал, чтобы проект был отозван. Это уже не первый раз, когда Церковь вмешивается в дела государства, но ее голос несколько ослабел. На это есть причина: она потеряла железную власть в борьбе за упоминание о религии в удостоверении личности.

 

Все началось в 2000 году. Чтобы применять европейские нормы, правительство объявило об исчезновении упоминания о религиозной принадлежности в удостоверении личности, которое рассматривалось ранее как личные и непубликуемые данные. Реакция церкви была незамедлительной: архиепископ потребовал референдума, а после отказа премьер-министра М. Костаса, подал прошение о проведении всенародного опроса.

 

Безусловно Церковь делала ставку одновременно на консервативную партию и на недовольных правительством ПАСОК. Она ошиблась: если руководители Новой Демократии поставили свою подпись под петицией своего прихода, они никогда не поддержат движение. И правящая партия, не желая раскола перед лицом испытаний, объединилась – голоса оппозиции были слышны, но они были в меньшинстве.

 

28 августа 2001 года архиепископ представил 3 008 901 подпись, количество, конечно, не малое, но недостаточное для объявленной «революции». Более того, он совершил политическую ошибку: он потребовал от президента республики, М. Стефанопулоса, либо начала референдума, либо отставки. Тем самым он повернул общественное мнение против церкви (52,1% греков были против референдума и только 26% - за) (исследование Metron Analysis, сентябрь 2001 г.). Глава государства напомнил архиепископу Христодулу, что полученные подписи не имеют юридического силы, т. к. референдум не был согласован с Конституцией.

 

Победа государства над Церковью? Думать так, значило бы ничего не понимать в ментальности общества, где культ религии вездесущ. Даже агностики в Греции служат пасхальное богослужение. Каждый проходит через школу, где совершают коллективную молитву каждое утро, и где катехизис изучают как отдельный предмет, выведенный на экзамен. Священнослужитель находится всегда рядом с мэром во время официальных церемоний. Правительство приносит клятву на Евангелии. Министерство народного образования также занимается религиозными делами. Таковы реальности, объясняющие почему государству и Церкви так нелегко отделиться друг от друга.

 

Защита личности

 

Даже ПАСОК не любит говорить об «отделении», предпочитая «разные роли, определенные Конституцией», как объясняет министр культуры, г. Евангелос Венизелос. Он уточняет: «религиозная свобода полностью гарантирована. В отличие от других европейских стран, в Греции нет официальной религии: Православная церковь имеет статус господствующей церкви в том смысле, что она объединяет большинство верующих. Имеющиеся проблемы решаются в судебном порядке и благодаря прогрессивным изменениям в законодательстве».

 

В своей последней книге (Взаимоотношения Церкви и государства. Издательство Nefeli, Афины, 2000 г.) профессор конституционного права Антонис Манитакис рассуждает о развитии современного греческого государства: родившись после революции 1821 года против Оттаманской Империи, оно создало своим законодательным актом греческую православную церковь – «национальную» и «независимую», которая с 1850 года стала официально «автономной» и даже «автокефальной» по отношению к Константинопольской церкви, где правит патриарх. Законы государства организовали Церковь, которая была ему подчинена. Все Конституции, с момента их появления, были приняты Церковью. Но общая вера требовала, чтобы Церковь сохраняла греческий язык и греческую цивилизацию в течение оттоманской оккупации, обеспечивая таким образом единство нового государства.

 

Эта новая Церковь держалась в стороне от политики, что освободило государство от ее власти, которая осуществлялась патриархом. Но государство могло вмешиваться в управление Церковью, в частности в назначение священников и архиепископов. В 1975 году новая Конституция ограничила это вмешательство, запрещая Церкви вмешиваться в дела государства. «Государство хотело иметь Церковь в своем подчинении, но чтобы она играла определяющую роль в общении между политической властью и гражданами. В ходе  всей истории Греции она служила тому, чтобы узаконивать решения государства», - пишет профессор Манитакис. В доказательство – привилегированный статус Церкви во время официальных церемоний.

 

Но государство и партии делают ставку на Церковь, чтобы расширить свое влияние на население. С 80-х годов, ПАСОК даже попыталась примирить прогрессивные и ортодоксальные силы, играя на темной роли Церкви во времена фашизма, с тем, чтобы преградить дорогу правым, которые традиционно черпают свои силы среди христиан. Это усилие для привлечения новых избирателей, до сих пор враждебно настроенных к левым, идет рука об руку с определением нового национализма.

 

Как отмечает Теоклитос, митрополит Иоанина, который  часто выражает мнение, отличное от мнения своих коллег, «отныне все связано с существованием национальной субстанции. Я ставлю нацию на второй план, после религии. Я считаю, что Церковь должна обеспечивать грекам – также как и болгарам, и русским – национальное сознание». Эта точка зрения не лишена логики. Если греческая Православная церковь была основана над государством и сделала своими его национальные цели, то вполне естественно, что она восприняла национальную идею. И то, что государство становится все менее и менее «националистическим», а Церковь, чувствуя угрозу, борется за сохранение национальной идентичности.

 

В 1998 году выборы Хритодулоса на пост архиепископа дали новый толчок Церкви. Его яркая личность всегда на виду. Он динамичен, любит молодежь и приглашает ее в Церковь, не боясь, обращается к «мальчикам, носящим серьгу в ухе». Так как у него всегда собственное мнение, средства массовой информации следят за ним и передают его выступления. Его манера высказываться от «имени народа» и от «имени нации» подразумевает, что он говорит от имени большинства греков. Он отождествляет, по уверению профессора Манитакиса, «христианина с гражданином», а сам поднимается до уровня политического руководителя.

 

Голос Церкви стал сильнее после падения хунты в 1974 году. Не имея точных цифр, «можно предположить, что систематическое использование православной идеологии военной властью вместе с почти полным подчинением ей Церкви способствовало снижению (числа практикующих) «исправно» соблюдающих после восстановления демократии» (Георгиаду Василики и Николакопулос Илиас, «Люди Церкви», в «Общественное мнение в Греции»,  научные исследования 2001 г., Nea Sinora-A.A.Livani, Афины, 2000 г.). Люди отдалились от Церкви, вынужденной сохранять свое положение. Но сегодня дела обстоят не так.

 

Епископы, священнослужители и чиновники церковной администрации намерены сохранить свое влияние, которому угрожает открытость общества. И архиепископ Христодопулос усмиряет трудности, которые создаются такими процессами, как глобализация и иммиграция. Впрочем, это выражается в подъеме неофашизма и ксенофобии, что история не приписывает Греции – сопротивление нацизму во время Второй мировой войны. «Более того, Церковь в качестве учреждения пользуется у нас уважением, властью и влиянием, гораздо большим, чем гражданские институты, включая парламент и политические партии (см. предыдущий источник – ред. «ВИЗАНТИЯ») ».

 

Архиепископ Христодулос, он не скрывает этого, хотел бы, чтобы Церковь имела лучшее место, для того, чтобы она могла сотрудничать с государством по национальным вопросам. Он представляет себя высшим политическим актером, выражающим мнение по всем вопросам, влияющим на всех и превращающим Церковь в группу давления. Но это требование заведет в тупик, т. к. Церковь не имеет для этого возможностей, как показало дело с удостоверением личности.

 

Тем не менее государство не хочет прекращать свои отношения с Церковью. Вот почему оно предпочло принять новый компромисс во время последней конституционной реформы, принятой парламентом весной 2001 года. Это было соглашением, достигнутым ПАСОК и Новой демократией. С первых же шагов реформы, годом раньше, обе партии (против выступили Коалиция левых и прогрессивные, в том числе Коммунистическая партия) решили исключить вопрос государство – Церковь из политических дебатов. И в самом разгаре эта реформа не коснулась двух статей: статьи 3, которая предусматривает, что Православное христианство является «доминирующей» религией в Греции, и статья 13, которая гарантирует религиозную свободу и уточняет, что гражданские и человеческие права никоим образом не зависят от религии. Не изменилось и вступление к конституции «Во имя святой Троицы» и намек на Библию.

 

Для журналиста Периклеса Вассилопулоса «некоторые хотели бы увидеть, как стабилизируется роль Церкви, если премьер-министр Симитис проиграет будущие выборы и партия Новой демократии придет к власти. Но в любом случае, даже если наступил бы ужасный кризис, современное греческое общество не одобрило бы усиление власти Церкви». В самом деле, несмотря на заявления об открытости и модернизации, Церковь не может скрыть свое консервативное лицо, которое олицетворяет ее с партией Новой демократии.

 

Падение популярности архиепископа Христодулоса по данным опросов было воспринято как знак того, что партии от него отвернулись (кроме правых) (политические партии в Греции не имеют религиозной ориентации. Единственно чем они отличаются на практике это более правой напрвленностью, что позволяет больше привлекать  «суровых» христиан). Для архиепископа это более важно, чем отношения внутри Церкви. Он сам не в лучших отношениях с патриархом и со многими митрополитами, которые образуют консисторию (вид верховного управления в православной Церкви, осуществляющий между прочим избрание митрополитов (архиепископов)). Он в плохих отношениях даже с митрополитом Пирейским, которого он все же считает «духовным отцом».

 

Когда Социалистическая партия отступает

 

По мнению Теоклитоса, наибольшая ошибка Церкви состоит в сближении с правыми. «Если она ведет себя так, так это потому, что она чувствует угрозу в стране, где вера отступает. В конце концов это будет катастрофой для отношений с государством. Надо искать свою собственную ответственность, загасить разрушительный огонь веры, который мы зажгли своими руками. Я оптимист, но боюсь, что Церковь закончит тем, что будет давать материальные ответы на духовные вопросы, находясь далеко от власти. Не надо забывать, что мы христиане по собственной воле, тогда как гражданами мы являемся обязательно».

 

Несмотря на некоторое возвращение популярности в приходах (число практикующих за последние пять лет выросло, а число никогда не посещающих богослужения сократилось (с 16,1 % в 1985 до 5 % в 2000 году): см. источник Г. Василики и Н. Илиас, указанный выше), отношение верующих к Церкви остается неустойчивым. Православие больше не оказывает влияние на нравы греков. Напротив – даже верующие, стоящие в очереди несколько часов, чтобы пасть на колени перед чудотворной иконой, внимательно следят следят за телесериалами, где соревнуются секс и вульгарность.

 

Почему в этих условиях социалисты всегда ощущают необходимость усмирить кризис, вместо того, чтобы покончить с ним раз и навсегда. В 1981 году объявление правительственной программы ПАСОК предполагало полное отделение Церкви от государства. С тех пор само государство и правительства, формируемые социалистами, отступило назад. Так, например, гражданское заключение брака стало выбором, а не обязанностью, хотя только 10 % браков заключаются в мэрии. Управление огромным церковным достоянием остается в руках Церкви.

 

Скромность ПАСОК объясняется «клиентской политикой», признает профессор права М. Статопулос. Тогдашний министр права и темная лошадка сторонников неотделения, он объявил, что необходимо было «остановить вписывание религии в удостоверение личности и ввести присягу и гражданские похороны» (Ethnos, Афины, 6 мая 2000 г.). И если он не был компетентен по вопросу удостоверения личности, именно он внутри правительства выражал самые продвинутые идеи. Он участвовал почти во всех комитетах, готовящих реформу о браке и управлении, в частности в том, который был сформирован в 80-х годах, чтобы наблюдать за отношениями Церкви и государства. Его усилия противоречили давлению, осуществляемому во имя риска «потерять голоса».

 

Десять лет пройдут с этих пор до следующей поправки Конституции. Шанс был упущен. Социалисты не сумели противостоять кризису, созданному Церковью. Они могли бы ответить на него, приближаясь к полному отделению государства от Церкви. Но такой скачок, по видимости, пугает политические силы, ответственные за это.

 

[В начало]

[Для комментария]

 

™

© Тетерин И. Е., 2004

© ООО «ВИЗАНТИЯ», 2004